Блог Echo Schrei: Свет после тьмы или наоборот? Часть 1

Современная японская литература – немного необычное явление. Определенно отличающаяся от литератур других стран, сохраняющая специфику азиатской культуры, она, тем не менее, привлекательна для современного читателя, интересна благодаря своему жанровому своеобразию и необычной манере изложения, на которую влияет японский менталитет. Конечно же, не стоит забывать о невероятной плодовитости японских литераторов, с которыми из западных литераторов может сравниться только Стивен Кинг (Stephen King). Невероятные тематики, умение изобразить мистицизм как нечто обычное – вот две главных особенности литературы Японии. Я не говорю о глубоком философском подтексте, встречающемся абсолютно в каждом произведении, так как это само собой разумеется.
Одним из ярких представителей современной японской литературы (или литературы эпохи Хэйсэй) является небезызвестный Харуки Мураками, ставший национальным достоянием Японии уже при жизни. Спортсмен, любитель джазовой музыки, поклонник Достоевского и Сэлинджера, переводчик, преподаватель литературы в университете в США и, наконец, писатель, обладающий несколькими престижными литературными премиями Японии, некоторых других стран и наградами мирового уровня – это все он. Один из самых плодовитых, продаваемых и читаемых писателей. "Писал, пишу и буду писать", - как говорит он сам. И это прекрасно!
Сегодня для ознакомления хочу предложить вам его относительно недавнее произведение (в Японии книга вышла в 2004 году, а десять лет для литературы – не срок): роман "Послемрак". Возможно, кто-то читал это творение. Тогда, я надеюсь, статья поможет вам взглянуть на книгу с другой стороны, глубже понять ее, проникнуть в смысл. Если же вы не знакомы с романом, то сможете для себя решить: стоит его читать или нет. Хотя я считаю, что потратить время зря на чтение книг Мураками просто невозможно, так как ни одна не пройдет бесследно для вашего разума и вашего сердца.
С чего стоит начать, говоря об этом литературном произведении? Вероятно, с формы. Чтобы вы понимали литературоведческий термин: форма – это то, как написано произведение, как оно построено композиционно, как оформлено, какая лексика используется автором и так далее, без смысла и содержания, т.е. без захвата действий. В данном случае форма – не просто красивая ваза, а вполне равноправный участник формирования читательского мнения и восприятия книги. Половина смысла и значения, вложенного Мураками, раскрывается именно через оформление романа. Всё действие романа (роман – это крупное произведение, отличающееся масштабом действия по времени и месту) развивается в пределах одной токийской ночи. Решение определенно оригинальное, я таких произведений еще не встречала. Обычно короткий временной отрезок (так называемое "единство времени") – черта, характерная для драматургии (пьесы, спектакли). Роман же подразумевает достаточно длительный временной период, в течение которого и развивается все действо. Уместить все события в одну ночь, примерно в двенадцать часов, - ход далеко не примитивный, что лишний раз говорит об исключительности Мураками как писателя. Еще один признак драматического произведения, который соблюдается косвенно и относительно, - единство действия. Основные события двух сюжетных линий происходят в пределах небольшого пространства: Эри не перемещается дальше своей комнаты, а Мари лавирует между ресторанами и лав-отелем. Лишь последний персонаж, японский программист, перемещается по городу. Но вся динамика сосредоточена в небольшом районе Токио, в нескольких кварталах. Третий же признак – единство действия – отсутствует, что и характерно для романа, и не характерно для книги. С одной стороны, единой линии событий в романе быть не может, всегда будут какие-то ответвления, второстепенные персонажи и побочные сюжетные линии. С другой стороны, было бы логично применить для эпического произведения (эпос – в данном случае один из трех родов литературы, к которому относится роман) признаки драмы, чтобы завершить всю цепочку. Но стоит рассматривать и тот вариант, что Мураками вовсе не собирался специально строить свой роман так. Просто получилось. И это, наверное, самое интересное.
Очень интересна композиция, построение событийной линии. В одном романе как бы три отдельных истории, которые сплетаются какой-то тонкой ниточкой, совсем невидимой нейлоновой нитью, которая вроде бы незаметна, но на удивление крепка. Итак, вот эти истории:
1. Мари и Такахаси. Их встреча, разговор, воспоминания и прогулка – основная линия романа (о содержании и смысле поговорим позже). К ним побочной ниточкой тянется история Эри, так как для Мари она сестра, а для Такахаси знакомая. Также их объединяет и с ними соединяется история китайской проститутки и истории работниц лав-отеля.
2. История Эри, которая связана с первой, основной линией, и как-то совсем незримо – с третьей линией повествования.
3. История японского служащего, которая непосредственно связана с историей проститутки и, возможно, с историей Эри (этого мы не можем утверждать точно).
Причем все это достаточно интересно комбинируется: одна глава посвящается линии Мари, одна – ее сестре, а неизвестный мужчина появляется лишь под конец повествования. Такая комбинация глав очень важна для содержания: читателю будет легче сопоставлять двух столь разных сестер. Что еще примечательно: завязка истории с китаянкой раскрывается нам в развязке, которая одновременно является и второй кульминацией (наивысшей точкой). Вот такой вот парадокс!
Оригинально Мурками разделил между собой главы: вместо названий он указывает время, в которое происходили события. Это выполняет две функции: во-первых, является дополнительным маркером единства времени, о котором мы говорили выше; во-вторых, позволяет автору не загружать текст лишними словами вроде "в это время", "в данную минуту", "часом позже" и так далее, помогая сохранить единый своеобразный стиль повествования.
Этот стиль, манера описания некоторых моментов, язык, используемые лексические средства и обороты характерны для другого литературного рода, который только набирает обороты, - для сценария. Если бы мы решили снимать картину по этому роману, то знали бы, что и как поставить, как двигаться камере и как потом смонтировать фильм. Особенно явно это проявляется в главах, посвященных Эри. Писатель сам наговорит, что мы видим, как движется камера, как перемещаемся мы, как расположен свет. При этом он использует достаточно отстраненные выражения, никак не проявляя свою оценку происходящему. Так поступают сценаристы: оценивает уже зритель, автор лишь описывает. Что еще удивительно: Мураками использует местоимение "мы" в этих главах, пишет "мы видим", "мы можем наблюдать" и так далее, еще больше отстраняясь от произведения и вставая в один ряд с нами, читателями. Редкая, но вовсе не скупая авторская оценка, мысль, его философия доходят до нас через речь его персонажей, которые рассуждают о жизни, рассказывают о своем прошлом. Но это уже относится к содержанию.
Тут я, пожалуй, остановлюсь, а то уже нагрузила вас терминами и утомила повествованием. Я очень надеюсь, что кто-то прочитал статью от начала до конца. Форма произведения важна не всегда, но в данном случае она играет огромную роль: так вы сможете лучше понять роман и действительно извлечь для себя нечто важное и поучительно.
На этом я прощаюсь с вами. Не забывайте присылать названия своих любимых клипов корейских и японских исполнителей мне в личные сообщения, время еще есть! Всего доброго!
Ваша Echo Schrei со вселенской любовью дорамофила
Кегли: Блог Echo Schrei